На краю Земли. Блог копирайтера

В этом городе я провел несколько лет: с 7-го по 10-й школьные классы. Затем уехал учиться во Владивосток. После окончания института вообще покинул пределы Приморского края, но хотя бы раз—два в год (за исключением перерыва, вызванного службой в доблестной Красной армии) навещал родителей, оставшихся в Находке. Сейчас, после шумных больших городов, в которых я имел счастье побывать, Находка кажется мне раем. Итак, мы с Оксей совершили за три месяца маршрут Петропавловск-Камчатский — Санкт-Петербург — Москва — Вологда — Санкт-Петербург — Москва — Владивосток — Уссурийск — Находка. В начале июня поедем на Камчатку, за черемшой, крапивой и папоротником, а также уладить кое-какие дела. Затем я планирую навестить еще раз столицу, Красноярск и хорошенько поездить по Приморью. Обосноваться мы все же решили здесь.

Неделю после приезда в Находку мы с Оксей провели на даче у моих родителей. Она находится между городами Находкой и Партизанском. Небольшой однокомнатный кирпичный домик, очень уютный, с печкой и деревянной верандой, находится в 3 км от ж/д станции. 15 соток земли, ни электричества, ни особых удобств, но до чего же здорово! Рядом — речушка-переплюйка, 1,5 м шириной, скромная, тихая и прозрачная, со стайками гольчиков в омутках. Вроде бы прелесть, но в тихом омуте...

Не случайно по дороге со станции до дачи смытые мосты, дома и вывернутые с корнями большие деревья. Это она показывала свой нрав во время тайфунов в прошлые годы. Люди рады стараться отбирать землю у Природы, но стихию не надуешь. Простерлись дачами до самой воды, деревья по берегам повыкорчевывали, с жадностью отвоевывая каждый квадратный метр под посадку картошки. Но речка-то живая. Чувствует боль Матушки-Земли. Она не стала терпеть такое безобразие: пара дней хороших ливней и вжик! Поплыли огороды, дома и заборы. Ругаются люди, клянут стихии на чем свет стоит, чувствуют себя обманутыми. А за что? Сами ведь постарались.

Пока мы жили на даче, почти каждый день шли дожди. Но и Солнышко светило неплохо. Правда, так и не дала нам погода добраться до горного массива Чандалаз, излюбленного доморощенными туристами. Только было все же туда направились, как на полпути хлынул дождь и мы трусцой бросились к родному домику. Успел снять с себя всего пару клещей. Поскольку я шел первым, Оксане ни одного не досталось. Она, впрочем, не слишком переживала по этому поводу.

По приезду родители предупредили нас, что местные вороны очень любят воровать мыло, поэтому за ним (мылом) нужно тщательно следить. Я не придал их словам должного значения, и как-то оставил кусок мыла специально возле умывальника, в виде эксперимента. Весь день краем глаза следил за мылом, ни одной вороны не видел. Чепуха! И пошел в домик читать книжку. Вдруг слышу, скрежет по алюминиевому умывальнику во дворе. Никак, приземлилась (или приумывалилась?)! Я быстро выскочил наружу и вижу... Ничего. Ни мыла, ни вороны. Поглазел по сторонам, попялился, никого.

Затем я разгадал их тактику. Оказывается, вороны поодиночке сидят на деревьях вокруг дач и внимательно смотрят оттуда, притаившись за ветками. Больше всего их интересует почему-то мыло, но могут прихватить и кусок хлеба, или другую пищу со стола. Пока во дворе и по посадкам бродят люди, вороны терпеливо выжидают. Они, вероятно, думают что-то типа: будет и на нашей улице праздник. Стоит человеку зайти в дом, как ворона на бреющем хватает, что ей приглянулось, и ходу.

Я долго думал: нафига вороне мыло? Что она, жрет его, что ли? Так вроде не очень-то и вкусно. Хотя, может, на вороний вкус и ничего. Потом понял.

Видимо, когда-то давным-давно все вороны (звали их тогда белонами) были белоснежными гордыми птицами. Летали высоко над Землей, плевали и гадили сверху на других птиц и зверушек (доставалось и Адаму с Евой, но они терпели. У ворон такое предназначение было). Но загордились они от такой жизни вскоре. Никто им не хозяин, а в голове лишь ветер от скорости полета. И подумали эти гордые птицы, что все им дозволено. И все можно. До того дошло, что объявили белоны себя царь-птицами. А поскольку зверушки и люди тогда были добродушными и беззлобными, то доставалось им от белон ужасно. И лишались они лучших кусочков еды (прожорливыми были птицы белоны), и приходилось выслушивать хвастливые речи о превосходстве белой расы, и обижали белоны маленьких зверушек (особенно страдали белочки, любительницы орешек сладеньких, и бурундучки полосатенькие).

А однажды заявили гордые птицы Адаму, что Бог выдал грамоту им о том, что во веки веков отныне люди служить должны белонам. От наглости такой онемел Адам и молчал три дня и три ночи. Насилу Ева его от молчанки щекоткой вылечила. Смеялся Адам еще три дня (особенно его смешила щекотка под мышками), а затем сказал:

— Вот что, белоны, слушайте меня внимательно. Чихать мне на вашу грамоту (фальшивка), меняю я вам предназначенье. Отныне рыться вам до истечения времен на помойках, и падалью питаться. И звать теперь вас будут все воронами за черно-вороной цвет. Все.

И стали гордые птицы белоны воронами. Но наглость свою до сих пор не потеряли, кричат друг другу постоянно: Каррр!!! (я — лучше всех). И обижают слабых так же. Никто ворон не любит за это. Ни белочки, ни бурундучки. Но помнят вороны свое былое величие и вновь вернуться в прошлое хотят. Воруют мыло у людей в надежде белый цвет вернуть. Но неудача постигает их в попытках черноту отмыть. Крепко слово Адама. Солидный мужик был, слов на ветер не бросал.

Вчера приехали с дачи и сегодня прошлись за сопку на море. Нашли чудесную бухточку с каменным гротом и галечным пляжиком среди гранитных скал. Вода — прозрачная, но прохладная (градусов 12), Солнышко — теплое. Искупались немного (правда, выходили из воды намного быстрее, чем заходили). Через месяц прогреется, а пока можно лишь изображать видимость купания. Мы ведь не моржи, и обливался я последний раз три месяца назад.

С нами ходила и собака Дуська (Линда—Линдуська—Дуська). Здоровая сука дворянского происхождения, подобранная моими родителями во младенчестве. Вегетарианка. Кушает каши, картошку и траву. Нрав — буйный и веселый. Она искренне убеждена, что люди даны ей Богом для того, чтобы кидать палочки и камешки, за которыми она бегает потом по лесу. Беззлобная, но лаять любит. Мощная, как лошадь, может часами бегать по сопкам за палочками, не уставая. Мне бы ее дыхалку. Обожает купаться, когда выходит из воды, отряхивается на людей, чтоб веселее было. Особенно любит, когда кто-нибудь загорает. Подойдет мокрая и встряхнется хорошенько. Намерения — самые благие (загар лучше на мокрое тело липнет), но народ не понимает.

В этом году мы с Оксей удачно избежали прелестей камчатской весны. Едем из лета в лето. Сейчас на Камчатке уже травка зеленеет, и почки на деревьях набухли (а может, и листочки появились?), снег почти растаял. Красота! Пошарахаемся еще напоследок по родному полуострову. Квартиру я решил не продавать, пусть будет база на Камчатке.

Я люблю тебя, Жизнь:)))!