Зимними вечерами люблю рассматривать карту Приморского края, намечать новые маршруты, вспоминать хоженые тропы. Вот, например, ничего не говорящее для многих, название Синегорка. Эта речка, берущая начало среди вершин Синих гор, когда-то называлась Даубихеза и переводилась с китайского, как Приток большой северной реки.
Почему она манила? Люблю делать открытия. Особенно там, где нет дорог и даже обозначенных туристами направлений. А что, если подняться вдоль артерии на хребет, перевалить и спуститься вниз на противоположном склоне? С кем встречусь? Какими приключениями? Неожиданностями?
Свой путь на Синий хребет я проложил в конце июля, далеко не самом удачном месяце для путешествий. Но обстоятельства позволили иметь несколько выходных дней и игнорировать представившуюся возможность, было жаль. Поездом доехал до Чернышевки, на попутной добрался до леспромхозовского участка. А дальше двинулся пешком по правому берегу Даубихезы.
Уже в 10 утра стояла жара под 30 градусов. Тени манчжурского ореха, ясеня, клёна, в основном растущие в пойме, спасали мало. Как всегда в тайге, цепко привязались какие-то мошки, непрерывно вьющиеся перед лицом и почти не реагирующие на попытки отпугнуть их рукой.
Тропа закончилась через несколько километров после посёлка и упёрлась в хуторок из двух добротных домиков и сарая. Странно, ни собак, ни людей вокруг. Обошёл строения. Заглянул в открытую дверь – кровати, столы, шкафчики, куча бутылок из-под водки.
В углу на диване храпел явно не трезвый широкоплечий парень в белом халате. Когда его растолкал, обрадовался, предложил выпить. Рассказал, что хуторок - станция изучения энцефалитных клещей. Работают здесь научные сотрудники из Москвы. На выходные все уехали в Арсеньев, оставив парня за сторожа с канистрой спирта.
Отхлебнув несколько глотков из кружки, научный сотрудник продолжил сон, а я – подъём на Синий хребет. Постепенно речка превратилась в быстрый ручей с омутами и водопадиками. Лиственный лес – в хвойник, с кедрами и елями. Я понял, почему станцию по изучению клещей, установили именно здесь. Нигде, ни до, ни после не встречал столько кровососущих тварей. Приходилось осматривать себя через каждые 10-15 минут, опасаясь присасывания.
Хищные насекомые подстерегали путника в траве, на высоте до колена. Затем бодро ползли вверх по одежде в поисках открытого участка тела. Сначала я собирал тварей на веточку и прижигал увеличительным стеклом, потом резал пополам ножом, в дальнейшем просто сбрасывал с себя щелчком.
Едкий пот щипал глаза, сердце колотилось, словно барабан. Неожиданно неподалёку, выше меня послышался шум. Точнее, громкий топот и хруст ветвей. Так, будто бы кто-то гнал перед собой стадо слонов. На всякий случай, я спрятался за толстый ствол ильма.
На полянку перед ручьём выбежала енотовидная собака. Оглянулась по сторонам и бросилась, поднимая брызги, на противоположный берег. За ней показалась крупная, с домашнюю корову, изюбриха с телком. Но тот, кто напугал их, остался невидимым. Кто это был? То ли тигр или рысь? То ли скатившийся с сопки камень? Мне оставалось только гадать.
Я рассчитывал, что поднявшись на вершину Синего хребта, легко перевалю на западный склон. Однако не тут-то было. На высоте обнаружилось обширное плато, почти сплошь покрытое завалами. По солнцу определил направление и побрёл сквозь бурелом, переплетая усталыми ногами по чавкающим болотцам.
Тучи мошкары и комаров вились надо мной, стараясь прокусить куртку с капюшоном. Но самым страшным «зверем» оказались громадные, с палец, оводы. Крепкие, упитанные, злые – они пикировали словно истребители. Иногда их атаки достигали успеха и я чувствовал, как жала с хрустом проникали сквозь ткань и кожу. Естественно, устраиваться на отдых в подобных условиях или ночевать было смерти подобно.
Наконец начался спуск. Остановившись, с полуторакилометровой высоты, осмотрел открывшуюся панораму. На горизонте дымил спасский цементный заводик. Перед ним расстилались золотистые поля. А далеко-далеко на западе скорее угадывалось, чем виделось, озеро Ханка.
Вскоре я вышел на зверовую тропу. Так же внезапно, как началась, она закончилась. Пришлось прыгать вниз по валунам, поросшим густыми мхами. Самое неприятное заключалось в том, что трудно было угадать очертания камней и тогда ноги проваливались в щели. Признаться, боялся нанести себе увечье.
На высоте метров 600 начался ручей. Идти стало легче. В воздухе уже запахло вечерней сыростью. И, когда я неожиданно увидел замаскированное под скалой зимовьё, даже решил было устроить привал. Но, зная расписание поезда на Владивосток, передумал. До отхода оставалось целых семь часов! Неужели за это время не успею добраться до станции?
Внизу меня ожидал сюрприз – огромная пасека. Владельцы качали мёд. Они расспросили с интересом о моих приключениях. Но, увы, сладким продуктом угостить пожадничали. Я вышел на берег Вишнёвского водохранилища, снял с себя одежду и внимательно осмотрел. В складках нашёл ещё несколько клещей. После этого, с удовольствием окунулся в прозрачную гладь, поплавал и усталость, как рукой сняло.